Сапфир и шелк - Лесли О`Грейди

Выскочив из кабинета Николаса, она поднялась к себе, заперлась и, бросившись на кровать, зарыдала. Потом она ждала, не послышатся ли за дверью шаги Николаса. В любой момент он мог прийти и повиниться. Он плохо с ней обошелся и просит прощения.

Она слушала и ждала, ждала и слушала, но так ничего и не дождалась.

Когда Аврора поняла, что он не придет, она заплакала так, как не плакала никогда раньше. Плакала, пока не кончились слезы. Тогда она поднялась с кровати, спустилась вниз и велела дворецкому заказать экипаж.

И вот сейчас экипаж подъезжал к дому, который она назвала кучеру. Велев подождать ее, она поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.

Аврору впустили и провели в гостиную. Долго ждать ей не пришлось.

— Аврора, какой приятный сюрприз! — сказал Олли, встречая гостью. Он выглядел порядком обескураженным. — Где Ник? Он с тобой не приехал?

— Нет, я приехала одна, — ответила Аврора и, заметив неловкость Олли, добавила: — Наверное, мне не следовало приезжать одной к холостому мужчине. Но вы единственный человек, к которому я могу обратиться. Единственный, кому я могу доверять.

Она вновь разрыдалась. Этот новый поток слез напугал и привел в страшное замешательство Олли.

— О Боже, — забормотал Олли. — Может, присядете? Хотите… хотите чаю? А может, э… стаканчик бренди? Да, бренди будет в самый раз.

Он поспешил к буфету и трясущейся рукой налил Авроре полный стакан.

— Вы должны простить меня, Аврора, — бормотал он, — я никогда не знал, что делать, когда женщина плачет. Я всегда чувствую себя таким беспомощным.

Аврора улыбнулась, сама того не желая. К тому времени как Олли предложил ей бренди, рна уже успела прийти в себя.

— Я должна поговорить с вами о Николасе, — сказала она.

— О Нике? Что с ним?

— Что-то тревожит его, Олли. Но он не желает говорить мне — что. Может, вы сможете рассказать мне, в чем дело? — с надеждой в голосе попросила Аврора.

Олли теребил кружевную манжету.

— Что-то тревожит Николаса? Простите, Аврора, но я не могу вам помочь. Если его что-то и беспокоит, со мной он не поделился.

— Но ведь вы его лучший друг. Я была убеждена…

— Простите, Аврора.

Олли встал и пошел наливать себе еще бренди. Он старался держаться к Авроре спиной, чтобы она не видела его лица. Аврора встала и пошла следом.

— Олли, вы не умеете лгать. У вас все на лице написано.

Олли обернулся, сделав страшное лицо, — должно быть, чтобы напугать Аврору. Но он был слишком добрым человеком и слишком плохим актером.

— Леди Аврора, вы меня оскорбляете! — с напускным раздражением заявил он.

— Так как же, дуэль или правда?

Олли выпучил глаза.

— Ни разу меня не вызывала на дуэль женщина!

— Олли, довольно! Мне нужна правда.

— К черту, Аврора! — воскликнул Олли, чувствуя, что его загнали в угол, и не представляя, как выйти из положения, не предавая Ника. — Я же сказал, что не могу вам помочь!

Аврора наблюдала, как на выразительном лице Олли одно чувство сменяло другое. Внезапно ей все стало ясно.

— Олли, — проникновенно произнесла она, — вы дали слово Николасу ничего мне не рассказывать?

— В том не было необходимости!

Аврора отступила. Чем сильнее она будет напирать на Олли, тем отчаяннее он станет сопротивляться. Олли был дружен с Николасом задолго до того, как Аврора познакомилась с будущим мужем. Она понимала, что такое мужская дружба.

— Простите, Олли. Конечно же, Николас просто с вами не поделился. Но поверьте, я говорю правду: Нику действительно очень плохо. Что-то гнетет его. Помогите мне понять, что же это…

Олли был обезоружен. Ему оставалось лишь спросить:

— Он не сказал, в чем дело?

Аврора покачала головой. В задумчивости она подошла к окну и посмотрела на улицу.

— Он ушел в себя и закрыл за собой дверь. Я оказалась отрезанной, — надтреснутым голосом произнесла она. — Мы были так близки раньше. Теперь мы совершенно чужие люди, которым приходится жить под одной крышей.

— Я… Мне очень жаль слышать это, Аврора. Совсем не похоже на Ника. Я знаю, что он вас любит, — добавил Олли бодрым тоном.

Аврора внезапно обернулась. Ей показалось, что причина странной перемены в Николасе стала ей ясна.

— Олли, вы считаете, что здесь замешана женщина? У моего мужа появилась любовница?

Олли в два шага подскочил к Авроре.

— Не говорите глупостей! У Ника нет другой женщины. Он сам много раз говорил мне, что вы для него — все.

Но заверения Олли не помогли Авроре рассеять сомнения.

— Я не могу иначе объяснить его равнодушие, — глухо сказала она.

Олли не выдержал и, схватив Аврору за плечи, тряхнул ее.

— Что бы там ни грызло Николаса, любовница тут ни при чем. Памела давно стала частью прошлого. Насколько я знаю, у нее сейчас роман с одним герцогом. Ник забыл ее, да и у нее появилась рыбка покрупнее, чем маркиз. Поверьте мне, Аврора, вам можно не бояться Памелу Литтлвуд.

— Вы ведь не говорите это только для того, чтобы меня успокоить?

Олли отпустил ее и с улыбкой покачал головой.

Аврора вздохнула с облегчением. Затем она распрямила плечи, словно с них свалился тяжкий груз.

— Простите меня. Я отняла у вас довольно много времени, Олли.

— Уже не говоря о том, какой урон вы нанесли моей репутации, приехав ко мне в одиночестве, — лукаво ухмыляясь, сказал Олли.

— Как-нибудь вам придется это пережить, друг мой, — с улыбкой ответила Аврора.

Олли накинул на плечи Авроры плащ. Она вновь стала серьезной.

— Олли, — вдруг сказала она с мольбой в голосе, — если Николас расскажет вам о своих трудностях, прошу вас, сообщите об этом мне. Если бы я знала, что его терзает, я смогла бы разрушить этот барьер между нами.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь.

Повинуясь внезапному порыву, Аврора приподнялась на носки и поцеловала Олли в щеку.

— Спасибо, Олли. Вы верный друг. Не стоит провожать меня, я знаю дорогу.

Олли стоял у окна и смотрел, как Аврора садится в экипаж. Затем он подошел к буфету, налил полный стакан бренди и осушил его одним махом. Потом он сел в любимое кресло и, закрыв глаза, увидел перед собой страдающее лицо Авроры. Когда она поцеловала его, он почувствовал себя Иудой.

— Чтоб тебе провалиться, Николас Девениш! — сказал он вслух. — Ты разбиваешь этой девочке сердце и меня делаешь соучастником.

Внезапно доброе лицо Олли исказил гнев и он швырнул стакан в стену. Тонкий звон разбитого стекла доставил ему удовольствие.

Он встал и вызвал экипаж. Может, проигрыш в клубе как-то заглушит чувство вины, которое заставила его испытать Аврора, принудив лгать.

Николас пребывал в подавленном настроении. Ни музыка, ни смех, ни веселье двух сотен гостей, танцевавших в бальном зале, не могли унять его боль.